Уже с первых своих потических публикаций Фёдор Иванович Тютчев снискал репутацию поэта-философа, мысль которого, однако, по словам И.С.Тургенева, «никогда не является читателю нагою и отвлечённою, но всегда сливается с образом, взятым из мира души или природы, проникается им, и сама его проникает нераздельно и неразрывно».
Ивану Сергеевичу вторил его полный тёзка — сын писателя Аксакова, утверждавший, что у Тютчева «не то что “мыслящая” поэзия, — а поэтическая мысль От этого внешняя художественная форма не является у него надетою на мысль, как перчатка на руку, а срослась с нею, как покров кожи с телом, сотворена вместе и одновременно, одним процессом: это сама плоть мысли».
И только А.А.Фет, как подлинный художник слова, не пытался «вывести формулу», подыскать определение поэтической индивидуальности своего старшего коллеги и современника. Он просто поделился непосредственными впечатлениями от чтения его стихов: «Два года тому назад, в тихую осеннюю ночь, стоял я в переходе Колизея и смотрел в одно из оконных отверстий на звёздное небо. Крупные звёзды пристально и лучезарно глядели мне в глаза, и по мере того, как я всматривался в тонкую синеву, другие звёзды выступали передо мною и глядели на меня так же таинственно и так же красноречиво, как и первые. За ними мерцали в глубине ещё тончайшие блёстки и мало-помалу всплывали в свою очередь. Ограниченные тёмными массами стен, глаза мои видели только небольшую часть неба, но я чувствовал, что оно необъятно и что нет конца его красоте. С подобными же ощущениями раскрываю стихотворения Ф.Тютчева».

•  
  Как океан объемлет шар земной,

•  
  Земная жизнь кругом объята снами;

•  
  Настанет ночь — и звучными волнами

•  
          Стихия бьёт о берег свой.

То глас её: он нудит нас и просит…
Уж в пристани волшебный ожил чёлн;
Прилив растёт и быстро нас уносит
        В неизмеримость тёмных волн.

Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины, —
И мы плывём, пылающею бездной
        Со всех сторон окружены.

Ф.И.Тютчев