10 апреля исполнилось бы 75 лет Белле Ахмадулиной, если бы она была жива…
«Ах, Белка, божественный кореш!» — сказал о ней Андрей Вознесенский, которого она пережила всего лишь на несколько месяцев.
«Белла Ахмадулина — едва ли не самая красивая женщина в русской литературе XX века, наделенная к тому же знаменитым хрустальным голосом. В поэзию с такими данными входить опасно», — вкрадчиво начинает речь о ней Дмитрий Быков и бухает откровение: «Ахмадулина — при небывалом успехе и славе, при замечательной одаренности, раннем признании, дружном обожании коллег и читателей — жила с сознанием своей слабости и греховности».

Это я - в два часа пополудни
Повитухой добытый трофей.
Надо мною играют на лютне.
Мне щекотно от палочек фей.
Лишь расплыв золотистого цвета
понимает душа - это я
в знойный день довоенного лета
озираю красу бытия.
"Буря мглою...", и баюшки-баю,
я повадилась жить, но, увы,-
это я от войны погибаю
под угрюмым присмотром Уфы.
Как белеют зима и больница!
Замечаю, что не умерла.
В облаках неразборчивы лица
тех, кто умерли вместо меня.
С непригожим голубеньким ликом,
еле выпростав тело из мук,
это я в предвкушенье великом
слышу нечто, что меньше, чем звук.
Лишь потом оценю я привычку
слушать вечную, точно прибой,
безымянных вещей перекличку
с именующей вещи душой.
Это я - мой наряд фиолетов,
я надменна, юна и толста,
но к предсмертной улыбке поэтов
я уже приучила уста.
Словно дрожь между сердцем и сердцем,
есть меж словом и словом игра.
Дело лишь за бесхитростным средством
обвести ее вязью пера.
- Быть словам женихом и невестой!-
это я говорю и смеюсь.
Как священник в глуши деревенской,
я венчаю их тайный союз.
Вот зачем мимолетные феи
осыпали свой шепот и смех.
Лбом и певческим выгибом шеи,
о, как я не похожа на всех.
Я люблю эту мету несходства,
и, за дальней добычей спеша,
юной гончей мой почерк несется,
вот настиг - и озябла душа.
Это я проклинаю и плачу.
Пусть бумага пребудет бела.
Мне с небес диктовали задачу -
я ее разрешить не смогла.
Я измучила упряжью шею.
Как другие плетут письмена -
я не знаю, нет сил, не умею,
не могу, отпустите меня.
Это я - человек-невеличка,
всем, кто есть, прихожусь близнецом,
сплю, покуда идет электричка,
пав на сумку невзрачным лицом.
Мне не выпало лишней удачи,
слава богу, не выпало мне
быть заслуженней или богаче
всех соседей моих по земле.
Плоть от плоти сограждан усталых,
хорошо, что в их длинном строю
в магазинах, в кино, на вокзалах
я последнею в кассу стою -
позади паренька удалого
и старухи в пуховом платке,
слившись с ними, как слово и слово
на моем и на их языке.

1950<br /><span>«В шестидесятые годы люди приходили в 
Лужники и Политехнический не за тем, чтобы слушать стихи. Они, полагая, 
что поэты быстрее и вразумительнее ответят на мучавшие их вопросы (время
 было такое), хотели услышать, а она имеет дар говорить о чувствах так, 
что они становятся родными…»</span><br />

Мне вспоминать сподручней, чем иметь.

Когда сей миг и прошлое мгновенье

соединятся, будто медь и медь,

их общий звук и есть стихотворенье.

Знаменитый русский писатель Е.Шварц говорил о Белле Ахмадулиной как о великой поэтессе, «недостающей звезде пушкинской плеяды», которая заняла бы достойное место, живя в конце XVII-началtХ1Х века. И действительно, слог Ахмадулины довольно архаичен и, читая ее стихотворения, поневоле убеждаешься, что и мироощущение поэта тесно связано с прошедшей эпохой.