ДОНАТ ШАЙНЕР (DONAT SAJNER) (наст. имя Ярослав; р.1914) – чешский поэт и прозаик, лауреат литературных премий. Родился на юге Чехии в рабочей семье. Начал печататься с 1935 (поэтический сборник «Красная карусель»). Опубл. сб-ки стихов «Речи земли» (1941), «День у источника» (1944), «Завещание» (1946), «Что сказало солнце» (1975), романы «Ветвь добра» (1943), «Поющий золотоискатель» (1959) и др. Автор книг для детей, теле– и радиопьес.

ТОЛЬКО О ТЕБЕ  1977

Перевод Вл. Солоухина

ВСТРЕЧИ

… Да, встретились они.
Тот миг, тот случай будь благословен.
Где точка для паденья метеора?
И точка, где опустится пылинка?
Пять тысяч ЭВМ не смогут рассчитать
То место, тот момент, то счастье совпаденья.

… Вот встретились они.
Нет, не вчера (кто скажет почему?),
А лишь сегодня (почему, кто скажет?),
Он и Она.
А не другие Он и Она  кто скажет почему?
Нет, почему же именно сегодня,
И  вы?
Сто тысяч ЭВМ
Бессильны были б вычислить ту встречу,
Но вот мы встретились.

… Итак, мы встретились.
Скорей найдет писчинка
В песках свою другую половинку,
Скорее две замеченных дождинки
В одно и то же место упадут,
Чем снова повторится тот же случай.

Вот миллиарды сыплются дождинок,
Вот тысячи тропинок и дорог,
Вот Млечный Путь, сияющий на небе,
Но Дафнис Хлое руку протянул,
И встретились они...

Благословенно будь
То чудо из чудес,
Тот час, тот миг, тот случай.

… Так встретились они.

ПРИДУМАЛ КТО-ТО ФРАЗУ...

Дома молчат. Мосты молчат. Скала молчит.
Придумал кто-то фразу —
«Нем, как рыба».
Но можно ли молчанье рыбы
Сравнить с молчанием скалы?
Вдруг рыбы счастливы, хоть не умеют петь?
Страдают, мучатся, хоть не кричат от боли?
Что память их хранит?
Пугающие вспышки света? Блики тени?
Да, солнце их — вода,
Да, время их — вода,
Любовь — вода.
В глубинах рек, в морских глубинах темных
Слеза не навернется никогда.
Что память их хранит?
Быть может, половодье,
Широкие разливы по лугам?
Когда ж луга благоухают летом,
Когда они цветут июльским ярким цветом,
Их вспоминают ли в речных глубинах, там?
Вот ночь осенняя — она темна.
Для нас она от глади вод до звезд,
Для них плотнее и темней она —
От звезд до дна.
Во время свадеб воспевают камни?
И водоросли? И коряги? И песок?
Родных порогов нет.
Ни матери не знают, ни отца.
Есть лунный свет,
В котором рыбы трепетно мерцают,
Как если б драгоценные каменья,
И так из века в век,
От поколений к новым поколеньями.
Придумал кто-то фразу — «Нем как рыба».

Быть частицей всего, во всем, всегда.
Частицей колокола,
Частицей огня,
Частицей корня,
Ищущего в земле свои пути,
Частицей золы от костра,
Отпылавшего в древних тысячелетьях.
Частицей всего,
Что призвано возникнуть и уйти.

Быть шагом, смехом, плачем,
Запахом, страданьем, болью,
Металлом,
Что заброшен к звездам,
Лекарством,
От которого проходит головная боль.
Дорогой к дому,
Зернышком средь пашни,
Водой,
Смертельной жаждой,
Тем, что на языке людей зовется — сладость,
И тем, сто люди называют — соль.

Быть цветом кожи
Красавиц с океанских атоллов,
Быть яркими сновидениями
Мирно спящих людей,
Быть руками, которые гладят
Бока, спину и груди любимой,
Быть словами, которыми клянутся,
И словами, которыми проклинают,
Быть решительным «нет»,
И тихим, обещающим «да».
Быть всем. Во всем. Всегда.

Все, все иметь в себе —
Глаза детей,
Желанья женщин,
Глаза пророков.
Нарастанье любви, молчанье скал,
Брожение древесных соков.

Иметь в себе жемчужину,
Как раковина-жемчужница в море,
Иметь в себе
Змеящиеся молнии, плывущие облака,
Ослепительное сверкание росистого утра.
Иметь в себе проповедника,
Рассуждающего любовно и мудро,
Носить в себе яростную ненависть Спартака.

Быть всем. Во всем. И все в себе иметь,
И пусть через тебя
Текут века.

ПОЧЕМУ?

Вопросы «почему» рождают завтра,
Так ночь рождает солнце,
А туча дождь.
Любовь рождает жизнь.
Но всеже почему похожи ты и роза?
Но все же почему на стебле — колос?
А песно дрозда в лесу?
А Млечный Путь на небе?

Вопросы «почему» рождают завтра,
Но никто
Не знает ничего о том, что будет завтра.

Пчела спросила у пчелы — не знает ничего,
Ветла спросила у ветлы — не знает ничего,
Спросила даль у высоты — не знает ничего,
Спросил ребенок у отца — не знает ничего.

Как если бы испорчена пластинка,
Ответ один и тот же надоевший:
Не знаем ничего, не знаем ничего,
Не знаем...

И все же
Не перестану спрашивать у мира
И у тебя,
Ну почему, скажи мне, почему
Одна лишь ты
В моих глазах и сердце?
А бабочка? А счастье? А весна?
А немота? А песня? А Помпея?
А эта гусеница на листе
И у нее семь крапинок зеленых
Почему?

Пусть ничего не знает дождь,
Но он поит растенья.
Пусть ничего не знает дуб,
Но он дарит нас тенью.
Пусть ничего не знаешь ты,
Но взгляд твой страстен.
Пусть ничего не знает мир,
Но он прекрасен.