Елизавета Юрьевна КУЗЬМИНА-КАРАВАЕВА (1891-31.3.1945) (125 лет) - поэтесса.
Кто я, Господи? Лишь самозванка,
Расточающая благодать.
Каждая царапинка и ранка
В мире говорит мне, что я мать.
Рига – Петербург – Анапа – Константинополь – Сербия – Париж – Германия, печи концлагеря Равенсбрюк.
Поэтесса – мэр города (городской голова) Анапы – член партии эсеров – философ и религиозный деятель – активная участница французского Сопротивления – преподобномученица – орденоносец – героиня одноименного фильма («Мать Мария» с Людмилой Касаткиной в главной роли).
Это все один человек – Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, или Мать Мария.
Когда-то А. Блок посвятил ей большое и грустное стихотворение:
Когда вы стоите на моем пути,
Такая живая, такая красивая…
Говорите все о печальном,
Думаете о смерти,
Никого не любите
И презираете свою красоту, –
Что же? Разве я обижу вас?..
А ведь девочке было тогда 15 лет. Она пошла к поэту за самым простым советом: как жить? Если бы он знал...
Переписка с Блоком продолжалась еще долго. Но если бы кто-то знал, как жить. А вот ей удалось найти свой путь. Философ Н. Бердяев посвятил ей воспоминания: «Одно ей удалось; ей удалось запечатлеть свой оригинальный образ и оставить память о нем. Излучения от человека действуют и тогда, когда это незримо».
Лиза Пиленко – из рода профессиональных военных с одной стороны и Дмитриевых-Мамонтовых – с другой. Родилась в Риге 8 декабря 1891 года. Из Риги семья переехала в Анапу, затем, после смерти отца, в Санкт-Петербург, к родственнице матери, фрейлине императорского двора. Лиза окончила гимназию с серебряной медалью, затем, не менее успешно, философское отделение Бестужевских курсов – тяга к вечным вопросам была у нее всегда. В 19 лет она вышла замуж за Дмитрия Владимировича Кузьмина-Караваева, активно участвовала в художественной жизни столицы, была близка к акмеистам, сама писала стихи. И одновременно – стала первой женщиной-студенткой Петербургской духовной академии.
Потом она вернулась в Анапу, стала там городским головой. Когда к власти в городе пришли красные, ее сняли с должности, но не тронули, даже оставили в горсовете Комиссаром по делам культуры и здравоохранения. Когда к власти пришли белые – ей грозил расстрел. От смерти ее спасло вмешательство культурных авторитетов того времени: поэта М. Волошина, писателя А. Толстого. В 1919 году Елизавета Кузьмина-Караваева была вынуждена эмигрировать – сначала в Константинополь, потом в Сербию. В 1923 году она вместе с большой семьей – матерью, тремя детьми и новым мужем – деникинским офицером Данилом Ермолаевичем Скобцовым, оказывается в Париже. Там она подрабатывает шитьем, изготовлением кукол, издает повести и мемуары. После внезапной смерти дочери в душе Елизаветы произошел перелом: она добилась церковного развода и принимает постриг в парижском храме Сергиева подворья.
В рубаху белую одета…
О, внутренний мой человек!
Сейчас еще Елизавета,
А завтра буду – имярек.
С тех пор Елизавета Кузьмина-Караваева известна под именем Мать Мария. Ее «верю» было потрясающим: «На страшном суде меня не спросят, успешно ли я занималась аскетическими упражнениями и сколько я положила земных и поясных поклонов, а спросят: накормила ли я голодного, одела ли голого, посетила ли больного и заключенного в тюрьме. И только это спросят». Она и плотничала, и набивала тюфяки, и шила, и мыла, и постоянно писала стихи. Она не могла их не писать. И она не могла и не хотела забыть Россию. В 1935 году она отправила свою старшую дочь в Москву вместе с А. Толстым. Но через год та в Москве же и умерла – еще один страшный, непосильный удар судьбы.
А вскоре – нападение Германии на СССР. «Я не боюсь за Россию. Я знаю, что она победит». В период оккупации Мать Мария – одна из самых известных и почитаемых деятелей французского Сопротивления. Она укрывает и спасает. Гражданских, беглых, советских военнопленных, евреев – им пачками выдаются ложные свидетельства о крещении. Этот дом 77 на парижской улице Лурмель стал местом убежища для очень многих людей. Все парижские церковные приходы, благодаря Елизавете, срочно занялись спасением всех нуждающихся: русских, французов – от арестов, евреев – от депортации. В 1943 году ее единственный оставшийся в живых ребенок – сын Юрий был арестован гестапо (погиб в Бухенвальде). Мать Марию отправили в Равенсбрюк. Там она в Страстную пятницу 1945 года была казнена в газовой камере, тело сожжено в лагерной печи. По свидетельствам – пошла в камеру она вместо другой женщины.
В многочисленных сохранившихся ее стихах – не суровая религиозность, а абсолютная человечность в самом простом понимании этого слова:
Не помню я часа Завета,
Не знаю Божественной Торы.
Но дал Ты мне зиму и лето,
И небо, и реки, и горы.
Не научил Ты молиться
По правилам и по законам, –
Поет мое сердце, как птица,
Нерукотворным иконам….
