Иоганн Готлиб Фихте — немецкий философ, основатель направления  «абсолютного идеализма». Родился в селе Рамменау (Оберлаузиц, Саксония) 19 мая 1762 в крестьянской семье.

• Человек может то, что он должен.
  

• Я хотел бы лучше считать горох, чем изучать историю.
  

• Действовать! Действовать! — вот для чего мы существуем.
  

• Ученый по своему назначению есть учитель человеческого рода.
  

• Пусть покинет меня все остальное, только б не покинуло мужество.
  

• Женщина не видит дальше любви, и ее природа не идет дальше любви. 
  

• Мы не потому действуем, что познаем, а познаем потому, что предназначены действовать. 
  

• Ничто так не умерщвляет неукоснительно любовь женщины, как подлость и бесчестность мужчины.
  

• В понятии человека заложено, что его последняя цель должна быть недостижимой, а его путь к ней — бесконечным.  
  

• В человеке есть разные стремления и задатки, и назначение каждого из нас — развить свои задатки по мере возможностей. 
  

• Пусть ученый забудет, что он сделал, как только это уже сделано, и пусть думает постоянно о том, что он еще должен сделать. 
  

• Не в моей власти, чтобы я чувствовал или не чувствовал определенное побуждение. В моей власти, однако, удовлетворяю ли я его или нет.
  

• Ничто истинное и полезное, раз оно стало достоянием человечества, не пропадет даром, хотя бы лишь отдаленное потомство научилось этим пользоваться.
  

• Каждый момент существования определен всеми протекшими моментами и определяет все будущие моменты, и невозможно мыслить теперешнее положение, иначе, чем оно есть.
  

• Вникни в самого себя, отврати взор от всего, что тебя окружает, и направь его внутрь себя — таково первое требование, которое ставит философия своему ученику.
  
  

• Ученый по преимуществу предназначен для общества: он, поскольку он ученый, больше, чем представитель какого-либо другого сословия, существует только благодаря обществу и для общества.
  

• Есть еще шутники, которые предостерегают философа — не делаться смешным через преувеличенные ожидания от своей науки… Пусть они насмехаются над нашей верой в человечество и над нашими надеждами на его великое призвание; пусть тогда они повторяют столь часто, сколь они в том нуждаются, в свое утешение: нельзя помочь человечеству; таковым оно было, таковым оно всегда будет.