«Малый театр!.. Это русская Academie des Sciences!
Это коллегия бессмертных!»
Александр Амфитеатров

В 1756 году, после указа императрицы Елизаветы Петровны, последовало учреждение российского театра в Санкт-Петербурге, а вскоре при Московском университете был открыт театр, актёрами которого стали его студенты. В 1759 году в Москве был создан русский публичный театр, отданный в ведение Московского университета, под управление директора университета, поэта и драматурга М.М.Хераскова. Театр просуществовал недолго, но на его основе впоследствии была сформирована первая постоянная труппа в Москве.

Дом купца Варгина, где открылся Малый театр в 1824 году

Несколько десятилетий московская труппа, в которую входили драматические актеры, певцы, танцовщики и музыканты, возглавлялась частными предпринимателями, в том числе долее других и успешней всех антрепренером М.Е.Медоксом, выстроившем в 1780 году новый большой театр, получивший название Петровского (по названию площади, на которой находился). С 1806 года труппа Петровского театра перешла на казенный счет, в систему императорских театров, и стала называться Императорский Московский театр. Но поскольку незадолго до этого события здание Петровского театра сгорело, труппа давала свои представления то в доме Пашкова на Моховой, приспособленном под театр, то в деревянном театре у Арбатских ворот, сгоревшем в 1812 году, то в доме Апраксина на Знаменке. И лишь в сезон 1824/25 годов, когда 14 октября состоялось первое представление в перестроенном архитектором В.О. Бове доме купца Варгина, драматическая часть Московской императорской труппы обрела свой постоянный дом – Малый театр.

«Московские ведомости» поместили объявление о первом спектакле в Малом: «Дирекция Императорского Московского театра чрез сие объявляет, что в следующий вторник 14 октября сего года будет дан на новом малом театре, в доме Варгина, на Петровской площади, для открытия онаго спектакль 1-й, а именно: новая увертюра сочин. А.Н.Верстовского, впоследствии во второй раз: Лилия Нарбонская, или Обет рыцаря, новое драматическое рыцарское представление-балет...»

Здание Московского Малого театра, фотография 90-х годов XIX века

1 октября 1924 года в подвальном этаже дома № 10 в Б. Гнездниковском переулке, называемым «Первым домом Нирнзее», где раньше располагались кабаре «Летучая мышь», потом «Кривой Джимми», теперь учебный театр ГИТИСа, начал свою жизнь Московский театр сатиры. В создании первого спектакля — обозрения «Москва с точки зрения» — принимали участие молодые писатели В.Ардов, Н.Адуев, Вл.Масс, Б.Волин, В.Типот, Н.Эрдман, Л.Никулин, А.Арго. А во главе нового, молодого театра стоял Давид Гутман. В то время ему было сорок лет, он имел опыт и как руководитель театра, и как режиссер, владеющий сценическими трюками. Но главное, что он умел, — расшевелить фантазию любого из молодых авторов увлекательными и веселыми предложениями, умел подхватить и обогатить выдумки собеседников, придумать для каждой сценки миниатюрный сюжет, найти драматургическую форму.

Спектакль «Москва с точки зрения» надолго определил будущее театра. Москва признала Театр сатиры своим. Обозрения стали ведущим жанром репертуара, а небольшие пьески и пародии оставались теми же обозрениями, поставленными в полуконструктивистском, полутрадиционном стиле, который господствовал в 20-е годы во многих театрах. Обозрений в то время в Москве никто не ставил. Шаблонов не существовало, но принцип сохранялся — на драматургический стержень, сохраняющий основную идею, нанизывались остроты на злобу дня. Цепь динамичных эпизодов прерывалась танцами, интермедиями, куплетами, легко укладывавшимися в драматургическую канву. Декоративное оформление строилось с расчетом на технику молниеносных перемен. «Захолустье», «Спокойно, снимаю», «Европа что надо», «Чужая голова», «Текущие дела», «Ст. 114 уг. код.», «Склока», «Таракановщина», «Всесвалка», «Мелкие козыри», «А не хулиган ли вы, гражданин», «Мишка, верти», «Сорок палок», «Таракановщина», «Насчет любви», «Мелкие козыри», — эти и еще десятки других обозрений значились на афише Театра сатиры вплоть до конца 20-х годов.

Храм Христа Спасителя был построен в благодарность за заступничество Всевышнего в критический период истории России как памятник мужеству русского народа в борьбе с наполеоновским нашествием 1812 года. 

25 декабря 1812 года, когда последний солдат 600-тысячной армии Наполеона был изгнан из пределов России, Император Александр I, в честь победы российского воинства и в благодарность Богу, подписал  Высочайший Манифест о построении в Москве церкви во имя Спасителя Христа и издал "Высочайший Указ Святейшему Синоду об установлении празднества декабря 25, в воспоминание избавления Церкви и Державы Российские от нашествия галлов и с ними двадесяти язык".

По замыслу государя в древней столице, лежавшей в то время в руинах, должен был подняться грандиозный храм-памятник, главная идея которого предельно ясно была изложена словами царского Манифеста: 
«В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и Отечеству, какими в сии трудные времена превознес себя народ российский, и в ознаменование благодарности нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились мы в Первопрестольном граде нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа...
… Да благословит Всевышний начинания наши! Да простоит сей храм многие века, и да курится в нем пред святым Престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов вместе с любовью и подражаньем к делам их предков!».

В середине 17 века вдоль дороги от Москвы до летней резиденции царя Алексея Михайловича в Коломенском были установлены деревянные верстовые столбы с обозначением расстояния до конечного пункта. Первые верстовые столбы на дорогах от Петербурга до Царского Села и Петергофа также были деревянными. Такие дороги назывались столбовыми.

22 сентября 1764 года в царствование Екатерины II комиссия о каменном строении Петербурга и Москвы принимает решение о благоустройстве главных въездов в столицу по Царскосельской и Петергофской дорогам, и решает заменить деревянные указательные столбы на каменные. Дорожные знаки по единому образцу были изготовлены в виде обелисков из гранита или мрамора. Путевая верста равнялась 500 саженям – 1,0668 километра.

Первый такой столб появился в 1774 году на берегу Фонтанки около Триумфальных ворот. Первая дорога, на которой были установлены каменные верстовые столбы, разделяла путь от Москвы до Коломны. Поэтому верстовой столб в народе стали именовать Коломенской верстой. Затем появилась практика указывать расстояние до столицы от каждой почтовой станции. В том же году верстовые столбы появились вдоль Царскосельской дороги от границы Санкт-Петербурга (в 18 веке граница города проходила по Фонтанке) до Царского Села.

Последний верстовой столб был установлен на границе Екатерининского парка вблизи Орловских ворот, построенных по проекту архитектора А.Ринальди, которого считают также и автором верстовых столбов. Но документально авторство Ринальди не подтверждается. По более поздним данным, их автор – архитектор Ж.Б.Валлен-Деламот.

Верстовые столбы изготавливались в строительных мастерских Исаакиевского собора Петербурга. На первом и последнем столбе были установлены солнечные часы. Уцелевшие верстовые столбы реставрированы в 1970-1990 годах.

Проработав свыше 25 лет с десятком всевозможных издателей, должен признаться, что среди них И.Н. Кнебель был сверкающим исключением: не преследуя только коммерческие интересы и часто прямо вопреки им, он с увлечением отдавался идее, его захватившей, особенно в области популяризации искусства в широких кругах.

Игорь Грабарь

… Толпа разделилась: одни устремились на второй этаж, другие остались у книжного магазина. И тут, и там быстро были взломаны двери, после чего народ ринулся в торговые и складские помещения. Наиболее ярые принялись за битье витрин и окон, за разгром мебели в книжном магазине и «Школьном музее»; большинство же хватали в охапку первое, что попадало под руку, и выбегали на улицу, чтобы принародно – к удивлению, а то и к радости набежавших зевак – с азартом все уничтожить. «Патриоты» яростно выдирали книжные блоки из красивых добротных переплетов «Истории русского искусства»; безжалостно разрывали наклеенные на паспарту репродукции с картин русских художников; с треском протыкали ножами живописные картины-оригиналы к изданным или только готовившимся к печати учебным пособиям; с силой разбивали стеклянные фотонегативы, многие из которых были сняты с разрушенных во время войны памятников русской архитектуры… Само разнообразие производимых громилами действий порождало невероятную какофонию звуков, возбуждавших толпу, подогревавших ее низменные инстинкты, прикрытые, как фиговым листком, чувством «истинного патриотизма»...

Иосиф Кнебель. 1900-е годы

Так, увы, трагично был подведен итог 35‑летней деятельности на благо русской художественной культуры одного из замечательных московских книгоиздателей и книготорговцев – Иосифа Николаевича Кнебеля (1854–1926). «Еврейское счастье» настигло и его: избежав страшных еврейских погромов, он стал жертвой не менее варварского антинемецкого погрома в Москве 28 мая 1915 года.

«Удивительная, трудноописуемая картина предстает перед глазами приезжего, взирающего на распростертый у его ног великолепный царский град с рядами зеленых и красных крыш, бесчисленными церквами и дворцами. <...> Отражающийся от них луч солнца создает не виданное ранее поблескивающее многоцветье, сказочное великолепие которого нельзя увидеть ни в одном городе Европы»[2]. Именно такой воспринял Москву 26‑летний Иосиф Кнебель, один из авторов процитированного здесь немецко­язычного «Путеводителя по Москве», после переезда туда из Вены в 1880 году.

Архитектор Джакомо Кваренги, итальянец по происхождению, приехал в Россию в 1780 г. в расцвете сил и таланта, когда ему исполнилось тридцать шесть лет. Он уже был известен в Европе, хотя на родине и не сумел осуществить многие из своих проектов. В России Кваренги получил широкие возможности для проектирования и строительства жилых сооружений, здесь он обрел славу и положение ведущего архитектора… Его творчество во многом определило русскую архитектуру конца XVIII и первых годов XIX века. Россия стала для Кваренги второй родиной. Здесь он и скончался в 1817 г.

Кваренги был широко образован и талантлив. Кроме архитектуры он занимался поэзией и живописью, музыкой и археологией. Для всего мира имя Кваренги зрительно связывается со скромным и одновременно торжественным обликом здания Смольного института, построенного в Петербурге в 1806 г.

Кваренги строил в основном в Петербурге и его окрестностях, хотя выполнял также заказы для многих городов России. Москву он одарил несколькими замечательными зданиями, некоторые из них сохранились до нашего времени; он создал для нее также ряд проектов, не получивших осуществления, и серию рисунков, изображающих виды города и отдельные его сооружения.

По своему служебному положению «архитектора двора ее величества» Кваренги был обязан исполнять в первую очередь заказы Екатерины II. Первой работой зодчего в Москве была перестройка императорского, так называемого Екатерининского дворца на Яузе. В измененном виде здание coxpанилось до нашего времени (Краснокурсантский проезд, 3/5).

Впервые место в центре Дворцовой площади готовилось для установки памятника в середине 1760-х годов. Проектом архитектора Ф. Б. Растрелли здесь предусматривалась установка памятника Петру I. Но сделать это Растрелли не успел, был отстранён от дел Екатериной II. Рабочие успели лишь укрепить грунт.

В 1819 году, когда архитектор Карл Росси проектировал здание Главного штаба, он разрабатывал и проект благоустройства всей прилегающей к нему территории. Центр Дворцовой площади зодчий планировал украсить большим обелиском. Этот проект также не был реализован.

Примерно в те же годы, при царствовании Александра I, появилась идея поставить в Петербурге памятник в честь победы России над Наполеоном. Сенат предлагал создать монумент, который прославит русского императора, возглавлявшего при этом страну. Из постановления Сената:

«Воздвигнуть в престольном граде памятник с надписью: Александру Благословленному, Императору Всероссийскому, Великодержавному Держав Восстановителю от признательныя России»

Александр I эту идею не поддержал:

«Изъявляя совершенную мою признательность, убеждаю государственные сословия оставить оное без всякого исполнения. Да соорудится мне памятник в чувствах моих к вам! Да благословит меня в сердцах своих народ мой, как я в сердце моём благославляю оный! Да благоденствует Россия, и да будет надо мною и над нею благословение Божие».

В нашем городе сотни заброшенных и пустующих зданий. Зачастую это не просто обычные дома, а настоящие памятники архитектуры – особняки XIX столетия, старинные церкви, усадьбы именитых дворян. Большинство этих домов огорожено заборами и скрыто от глаз прохожих, но в некоторые из них можно пройти, чтобы погулять по ним и проникнуться таинственным духом прошедших времен. SPB.AIF.RU подготовил рассказ о восьми интересных заброшенных местах.

Особняк Экваля

Красногвардейский пер., д.15

Дом в стиле «северного модерна» в Красногвардейском переулке был построен в самом начале XX столетия. Он принадлежал владельцу чугунолитейного и механического завода – Карлу Эквалю, который жил здесь вместе со своим семейством. Дом возведен из бревен, а его стены как будто забрызганы темной штукатуркой. Такое оформление фасадов было очень популярным в то время. Белые орнаменты окон дома выпилены лобзиком.

Огромный особняк Экваля пустует. Фото: АиФ / Яна Хватова

Дом стал первым проектом архитектора Фёдора Лидваля, чье имя позже станет известным на весь мир. Позже он создаст доходный дом на Каменноостровском проспекте, здание Азовско-Донского банка на Большой Морской, гостиницу «Астория» на Исаакиевской площади и Толстовский дом на улице Рубинштейна.

Сейчас это здание – один из последних оставшихся в городе деревянных особняков, тем не менее, оно никому не нужно. Пустующий огромный дом находится за высоким бетонным забором, а территория вокруг дома превратилась в джунгли.

14 апреля 1814 года в Санкт-Петербург с курьером пришло известие о вступлении русских войск в Париж. Этим событием Россия победоносно завершила войну с Францией. Сразу же после этого по предложению главнокомандующего генерала С. К. Вязмитинова состоялось экстренное заседание Сената для разработки «обряда торжественной встречи» победителей. Среди всех планируемых мероприятий оказалась и установка торжественных триумфальных ворот на Петергофской дороге, по которой в Санкт-Петербург должны были прибыть войска.

В Санкт-Петербурге и других городах России начали собирать пожертвования на строительство. Проектирование триумфальной арки начал архитектор Василий Петрович Стасов. Но построить мемориальный комплекс до прибытия войск оказалось невозможным. Поэтому сооружение памятника доверили Джакомо Кваренги, как предложившему более простой вариант. Уже существующие въездные каменные ворота у Калинкина моста, равно как и сам мост, было решено украсить живописью и скульптурой.

Решили мы последний день отпуска отметить поездкой в парк «Сергиевка», что находится у станции Университет (Балтийское направление).

Она была подарена любимой дочери Николая I Марии Николаевне к свадьбе с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским.

В парке сложный рельеф, пруды, мостики в неожиданных местах, овраги. Светотень добавляет поверх всего собственные штрихи...

Дача Лейхтенбергского, или Сергиевка  сложилась из трех петровских «приморских мест». Первоначально ими владели царевич Алексей Петрович, Петр Алексеевич (будущий Петр II), А. И. Румянцев, В. Л. Долгоруков, П. А. Румянцев-Задунайский. В 1820-х гг. эти владения были собраны вместе Кириллом Александровичем Нарышкиным, обер-гофмаршалом двора Николая I. В 1839 г. у наследников К. А. Нарышкина имение было риобретено в качестве свадебного подарка дочери императора Марии Николаевне, выходящей замуж за герцога Максимилиана Лейхтенбергского. К этому времени, кроме большого господского дома, здесь имелись «шведский» и «китайский» домики, несколько каменных и деревянных флигелей, ферма, баня на взморье.