Категория: Искусство

Художник Машков Илья Иванович (1881-1944)

Экспонированное на первой выставке «Бубновый валет» (1910) огромное полотно И. И. Машкова «Автопортрет и портрет Петра Кончаловского» ошеломило многих. В полуобнаженных фигурах музицирующих силачей с грубо размалеванными телами и шаровидными бицепсами присутствовала та доза эпатажа, к каковой русская публика в ту пору еще не привыкла. Картина и была задумана как манифест нового подхода, предлагаемого новым выставочным сообществом.


 

Скандальная слава вообще сопутствовала молодому Машкову — азартному и предприимчивому самородку, набравшемуся жизненного опыта «в людях» (работая в лавках у торговцев), прошедшему «университеты» в европейских музеях, но изгнанному в 1909 г. из стен МУЖВЗ. Впрочем, еще обучаясь, Машков с большим успехом учил сам — его студия (1904-17; в 1925 преобразована в Центральную студию АХРР) была самой дорогой и одновременно самой посещаемой в Москве.

Поразив зрителей и критиков «варварским» напором своей живописи на выставках «Золотого руна» и «Салона Издебского» (1909-10), Машков нашел свое место среди художников, составивших общество «Бубновый валет» (П. П. Кончаловский, А. В. Лентулов и др.). «Валеты» утверждали материальность мира и «низкого» предмета; щедрость и мажорность машковской палитры, изобильность его натюрмортных постановок оказались созвучны программе объединения.

В стремлении вернуть искусство «с небес на землю» художники этого круга ориентировались на «ремесло» — уличную вывеску, поднос, лубок. Машкову такое ремесло было родным с детства, и примитивизм его натюрмортов и портретов — самый простодушный и подлинный («Ягоды на фоне красного подноса», «Натюрморт с ананасом», оба 1908; «Портрет мальчика в расписной рубашке», 1909; «Автопортрет», «Портрет дамы с фазанами», оба 1911, и др.).

Яркое начало стало одновременно «звездным часом» художника — к середине 1910-х гг. его живопись утрачивает дерзкую стихийность, зато возникает вкус к фактуре вещей, и сами эти вещи делаются «избранными», драгоценными. Гиперболизм являет себя уже не только в масштабе полотен, не только в «богатырстве» плодов и грузности женских тел, но и в антикварном богатстве натюрмортных и интерьерных сюжетов («Натюрморт с парчой», 1914; «Натюрморт с фарфоровыми фигурками», 1922, и др.).

Пристрастие к материальному миру, естественно, приводит Машкова в классический лагерь: в 1920-е гг., в ситуации противостояния «левых» и традиционалистов, он оказывается среди последних и, в отличие от друзей-«валетов», вошедших в 1928 г. в Общество московских художников, связывает свою судьбу с АХРР. В тематической программе АХРР существовала установка на одическое прославление прекрасного настоящего, куда вписывались съестные «апофеозы» художника («Хлебы», «Снедь московская. Мясо, дичь», обе 1924). Академический идеал советской живописи выглядит сбывшимся в его натюрмортах 1930-х гг. («Ананасы и бананы», 1938; «Клубника и белый кувшин»,1943). Но слишком многое из созданного им в поздний период — ниже его возможностей, и, видимо чувствуя это, с середины 1930-х он подолгу живет в родной станице, уклоняясь от участия в общественной и художественной жизни столицы. Новое, триумфальное открытие живописи Машкова случится позднее, в связи с общим интересом к искусству 1910-х гг. И в сознании потомков он останется одним из самых ярких художников того времени.

www.avangardism.ru/hudozhnik-ilya-mashkov-biografiya-kartiny.html

29.07.2016 в 07:48
Обсудить у себя 1
Комментарии (0)
Чтобы комментировать надо зарегистрироваться или если вы уже регистрировались войти в свой аккаунт.