Рыцари Белого Креста в России

Неизвестный художник. Посвящение Павла I в гроссмейстеры Мальтийского ордена. 1798

29 ноября 1798 года на улицах Петербурга было оживленно. От „замка мальтийских рыцарей" до Зимнего дворца выстроились шпалерами гвардейские полки. От Садовой улицы к императорской резиденции двигался пышный кортеж из придворных карет. Его конвоировали кавалергарды. Повестки от императорского двора были разосланы всем высшим военным и гражданским чинам. Их разноцветные мундиры, золотое и серебряное шитье образовали яркую и красочную картину в Тронном зале Зимнего дворца, где на тронах восседали император Павел I и императрица Мария Федоровна. Рядом с тронами находился стол, на котором лежали корона, скипетр и держава. На ступенях, ведущих к тронам, стояли члены Сената и Синода.

---

В зал пригласили прибывших мальтийских рыцарей, одетых в черные мантии и шляпы со страусовыми перьями. Вслед за графом Литтой один из рыцарей нес пурпуровую бархатную подушку с золотой короной, а второй — подушку с мечом и золотой рукоятью, или „кинжалом веры". Сделав глубокий поклон, граф Литта произнес по-французски речь и в заключение обратился к императору с просьбой принять на себя звание Великого магистра ордена. От имени императора канцлер граф Александр Безбородко объявил о согласии на просьбу рыцарей. Император Павел I встал, и князь Александр Куракин и граф Иван Кутайсов накинули на его плечи черную бархатную мантию, подбитую горностаем. Граф Литта взял подушку с короной, поднялся к императору и, преклонив колено, поднес ему. Император надел корону Великого магистра. Затем граф Литта также поднес ему меч, которым он крестообразно осенил себя. Это был знак принятия присяги в соблюдении орденского устава. В этот момент все мальтийские рыцари обнажили свои мечи и подняли их вверх.

Кресло Мальтийского ордена. 1798-1800

Вице-канцлер от имени императора и Великого магистра Павла I заверил рыцарей, что всеми силами и средствами поддержит славу ордена. Церемония закончилась прочтением графом Литтой акта об избрании императора Великим магистром, а коленопреклоненные рыцари принесли присягу в верности и послушании новому Великому магистру. В тот же день был подписан Манифест „О установлении в пользу Российскаго Дворянства ордена Св. Иоанна Иерусалимского", который император зачитал с трона. И 16 декабря был подписан Манифест „О восприятии Его Императорским Величеством звания Великаго Магистра ордена Св. Иоанна Иерусалимского и о местопребывании онаго ордена".

Вслед за этим последовало широкое внедрение Мальтийского ордена в государственные организации, жизнь столицы и российскую геральдику. Гвардейские полки получили новые знамена с мальтийским крестом, 1 января 1799 года на одном из бастионов Адмиралтейства был установлен так называемый мальтийский павильон, открытие кото- рого сопровождалось 33 орудийными залпами, дворцовая прислуга получила ливреи красного цвета — цвета костюма мальтийских рыцарей.

Манифест о полном гербе Российской империи. 1800

Наряду с серьезными актами — Манифестом „О составлении ордена Св. Иоанна Иерусалимского из двух Великих Приорств: Российско-Католического и Российского..." — принимается курьезное решение о назначении на занятую французами Мальту русского коменданта и трехтысячного гарнизона. 22 декабря 1798 года издается сенатский указ, следствие именного „О включении в Императорский титул слов: и Великий Магистр ордена Св. Иоанна Иерусалимского". С 11 января 1799 года Кавалергардский корпус становится гвардией Великого магистра. Кавалергарды носят красные супервесты с белым мальтийским крестом, занимают внутренние караулы во дворце, а один гвардеец стоит за его креслом во время торжественных обедов, в театре и на балах. Им жалуют штандарт особого типа — прикрепленное к горизонтальной рейке полотнище малинового цвета с белым прямым крестом и мальтийским крестом на навершии. 3 апреля 1799 года формируется двор Великого магистра. Рядом с Воронцов-ским дворцом архитектор Джакомо Кваренги строит так называемую Мальтийскую капеллу, для которой по его проектам исполняют трон Великого магистра, торшеры и другую утварь.

Создается новый государственный герб Российской империи, куда вводится изображение мальтийского креста.

10 августа 1799 года датируется именной указ, объявленный Сенату генерал-прокурором, „О новом Российском гербе". Изображение нового герба было награвировано в Академии художеств Н. Уткиным. Эти гравированные листы рассылались для ознакомления в губернии. Новый российский герб содержал целый ряд отличий от прежнего: в нем отсутствовала цепь со знаком ордена Святого Андрея Первозванного, щит с изображением Святого Георгия был подвешен на андреевской ленте И наложен на мальтийский крест под короной Великого магистра.

Начиная с 1798 года стали праздновать день Святого Иоанна Крестителя — 23 июня — в летней резиденции императрицы Марии Федоровны в Павловске. Накануне из бриллиантовой комнаты Зимнего дворца в Павловск были доставлены регалии Великого магистра: государственная печать с изображением Великого магистра Павла, хранящаяся в серебряной коробке, меч, корона и знамя. Их приняли находившиеся в это время в Павловске кавалеры Мальтийского ордена, которые под звуки барабанов и военной музыки внесли регалии в главный дворцовый зал. Гвардейские полки, построенные перед дворцом, отдали кавалерам ордена воинские почести как коронованным особам.

Портрет И.П. Кутайсова

Подробное описание этого события дает автор книги „Мальтийские рыцари в России" Е. Карнович: «На находящуюся перед дворцом площадь приехало несколько возов с дровами, хворостом и ельником, и из этих материалов рабочие стали складывать, по указанию одного из членов орденского капитула, большие костры. Костры были вышиною аршина в два, а в длину и ширину имели полтора аршина. Поверх их были положены венки из цветов, а бока их были убраны гирляндами из ельника. Таких костров было приготовлено девять. В некотором от них расстоянии разбили палатку из полотна с черными, белыми и красными полосами. Около пяти часов вечера приведены были на дворцовую площадь гвардейские полки, которые и выстроились по трем сторонам площади. В этом строю особенно бросались в глаза тогдашние гусары в так называвшихся „барсах". На плечах у гусаров вместо ментиков были накинуты барсовые шкуры головою вниз, подбитые красным сукном с серебряным галуном и такою же застежкою, состоявшею из круглого серебряного медальона с вензелем императора и сдерживавшею на груди гусара одну из лап барса с его хвостом. Гусарская сбруя была черная, отделанная серебряными бляхами. Несмотря на множество собранных здесь людей, на площади царила мертвая тишина в ожидании какого-то необыкновенного зрелища. Ровно в семь часов вечера все мальтийские кавалеры, прибывшие в Павловск, явились на площадь и, став попарно, вошли во дворец. Спустя несколько времени они в том же порядке стали выходить оттуда с главного подъезда, причем младшие кавалеры несли в руках зажженные факелы, а старшие несли их незажженными. В числе старших кавалеров были и духовные лица, и между ними первое место занимал архиепископ Амвросий, исправлявший при Великом магистре должность „призрителя бедных".

Торжественным и медленным шагом выступали на площадь мальтийские рыцари в беретах с перьями, в красных супервестах с накинутыми поверх их черными мантиями; такие же мантии, но без супервестов и беретов, были надеты и на духовных особах. В замке рыцарей в одежде Великого магистра с короною на голове шествовал император, держа в руках незажженный факел. Отступая на несколько шагов от него, шли его „оруженосцы", с одной стороны граф Иван Павлович Кутайсов, а с другой — князь Владимир Петрович Долгоруков, шеф кавалергардского корпуса, с обнаженным палашом. За этой процес-сиею показалась императрица с ее семейством в сопровождении многочисленной и блестящей свиты. Она вошла в приготовленную для нее на площади палатку, чтобы смотреть оттуда на долженствовавшую происходить церемонию.

Крест ордена св. Иоанна Иерусалимского (в футляре) 1798

В глубоком молчании, с благоговейным выражением на лицах двигались по площади мальтийские кавалеры. Исполняя установившийся в ордене святого Иоанна Иерусалимского обычай — праздновать канун Иванова дня, они, идя по два в ряд, обошли все девять костров по три раза. Солдатики с удивлением посматривали на эту невиданную еще ими „экзерцицию". После троекратного обхода костров, император, великий князь Александр Павлович и граф Салтыков зажгли у младших кавалеров свои факелы и потом начали зажигать ими разложенные на площади костры, или так называемые „жертвенники", причем им помогали младшие кавалеры, обступившие со всех сторон костры. От загоревшегося ельника поднялись клубы черного дыма, но, когда дым рассеялся, костры начали гореть ярким пламенем. Кавалеры стояли молча и неподвижно около костров, пока костры, обгорев, не стали разваливаться, и тогда они с тою же торжественностью и тем же порядком возвратились во дворец, где в залах, по которым они проходили, были расставлены кавалергарды.

Рано утром в самый день праздника император произвел парад войскам, собравшимся в Павловске, затем в дворцовой церкви отслужена была обедня».

„Все это невольно принимало характер театрального маскарада, — замечал Ф. Головкин, выражая мнение части русской аристократии, критически относившейся к нововведениям Павла I, — вызывало улыбки и у публики, и у самих действующих лиц, исключая только императора, вполне входившего в свою роль".

В этом была трагедия Павла I. Вокруг него были люди, которые по тем или иным соображениям лишь подыгрывали ему, но не относились серьезно к его начинаниям и идеям.

Вышеупомянутый Манифест о двух великих приорствах — Российско-Католическом и Российском — открыл доступ в орден российским подданным.

Неизвестный художник. Портрет светлейшего князя П.В. Лопухина

15 февраля 1799 года высочайше утверждаются правила для принятия дворянства Российской империи в орден Святого Иоанна Иерусалимского. И сразу увеличился поток желающих стать кавалерами ордена. Ф. Головкин отмечал в своих записках: „Столица была наводнена настоящим дождем Мальтийских крестов". П. Вяземский говорил о начавшихся злоупотреблениях для удовлетворения страстного желания получить мальтийский крест, для чего шли на всякие ухищрения, вплоть до того, что записывали в орден детей „почти в пеленках". Повторялась та история, что была с записыванием в полки малолетних, чтобы к совершеннолетию они могли доползти до офицерского чина.

Это заставило Павла I принять некоторые меры для ограничения неуемных аппетитов своих подданных по части вступления в орден. 21 июня 1799 года высочайше утверждены правила для учреждения родовых командорств, или Jus Patronatus, в России. В соответствии с этими правилами право назначать фамильные командорства осталось за императором, что позволило если не сократить их количество, то, по крайней мере, приостановить их увеличение.

Идиллические отношения между орденом и Великим магистром продолжались недолго. Определенную роль здесь сыграло отсутствие твердой поддержки Павла I со стороны папы Пия VI. В свою очередь, осторожность папы в какой-то степени объяснялась тем, что часть великих приорств — Каталонии, Наварры, Арагона, Кастилии и Римское — отказались признать Павла I Великим магистром.

Неизвестный художник. Портрет П.А. фон-дер Палена

Меморандум, посланный папой Пием VI своему нунцию в Петербурге — Лоренцо Литте, брату Джулио Литты, — содержал отрицательное мнение папы по деликатному вопросу о принятии Павлом I титула Великого магистра. Так как почта была перлюстрирована в Петербурге, то ее содержание стало известно императору. Он разгневался так, что поручил губернатору Петербурга графу Палену отправить в ссылку с лишением чина лейтенанта графа Джулио Литту, а нунция выслать из столицы — что граф Пален и сделал в свойственной ему манере. 17 марта он пригласил графа Джулио Литту к себе в канцелярию и предложил ему стаканчик лафита. Это явилось прелюдией к объявлению о высочайшей опале, о чем хорошо знали в Петербурге. Его брата выслали немного позже — 28 апреля того же года.

Начались и сложные переговоры с англичанами по поводу судьбы Мальты после освобождения ее от французов. Однако после 5 сентября 1800 года, когда французский гарнизон капитулировал, Англия не пошла навстречу пожеланиям русского императора, чем его глубоко обидела. Обида была настолько велика, что последовало объявление о выходе России из второй антифранцузской коалиции.

Вскоре наметилось сближение России с Наполеоном. Но всем стратегическим планам императора Павла I уже не суждено было осуществиться. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года он был убит в Михайловском замке. Насмешкой судьбы явился тот факт, что многие из участников заговора были кавалерами Мальтийского ордена.

Закат ордена Святого Иоанна Иерусалимского в России произошел столь же стремительно, как и его появление. Уже 16 марта 1801 года вышел Манифест, по которому молодой император Александр I принимал только лишь звание протектора ордена. 18 апреля 1801 года вышел указ об изъятии из титула императора упоминания о Великом магистре, а 26 апреля именным указом, данным Сенату, — убран Мальтийский крест из российского государственного герба.

И наконец, в 1817 году было объявлено, что российская ветвь державного ордена Святого Иоанна Иерусалимского больше не существует, а российским подданным запрещается носить мальтийские кресты.

Тем не менее память о „романтическом нашем императоре" и рыцарях Мальтийского ордена продолжала жить. Особенно дух старины чувствовался в местах, связанных с судьбой императора Павла I. Михайловский замок и Гатчина, Павловск и Воронцовский дворец сохраняют в своих залах аромат и романтику рыцарства. И кажется, слышится шелест тяжелого шелка плащей, бряцание мечей, звук шагов русских рыцарей Мальтийского ордена.