115 лет со дня рождения Леонида Ильича БОРИСОВА (1897-1972), русского писателя.

«Я обязан был поставить от моего имени памятник тем писателям, которые благоустроили мою юность, открыли воображение, вместе с отцом и матерью воспитали во мне чувство порядочности и чести». Глава, в которой звучат эти слова, называется «На закате», а вся книга — «Родители, наставники, поэты». Она написана незадолго до смерти автора, написана скромно, честно, с чувством собственного достоинства. Леонид Ильич Борисов имел полное право так писать, потому что свой долг перед любимыми писателями он исполнил. Александру Грину посвящён биографический роман «Волшебник из Гель-Гью», история жизни и творчества Роберта Льюиса Стивенсона носит название «Под флагом Катрионы», а на обложке книги о Жюле Верне так и написано — «Жюль Верн».
Нет, это не академические, строго аргументированные исследования и не высоколобое литературоведение. Это попытка живого присутствия, художественного повествования о художниках слова. Разумеется, основные факты и события пришли в эти книги из реальной жизни конкретных людей, но пришли они только затем, чтобы превратиться в переживания и приключения, заговорить голосом литературного персонажа по имени Грин… или Стивенсон… или Жюль Верн. Такой способ повествования — опасная затея: если к великому писателю слишком близко подойдёт случайный человек, сразу будет видно, что он чужой. Но Леонид Борисов не был чужим. Он был романтиком среди романтиков, и поэтому его свободному сочинительству очень хочется верить.
Предтечей биографических романов, пробой пера в этом своеобразном жанре послужили рассказы о писателях, созданные ещё в конце 1930-х годов и многократно переизданные в прошлом веке. Наиболее удачным стал большой сборник «Свои по сердцу», где можно найти истории из жизни Чехова, Гоголя, Некрасова, Тютчева, Блока, Куприна…
Нужно честно признать, что традиционные стихи и проза, с которых когда-то начинал свой путь юный Леонид Борисов, остались там, далеко, в литературной эпохе своего рождения. Зато «личные памятники» уцелели и не утратили ни свежести чувства, ни убедительности повествования. К сожалению и даже стыду, современные издательские прагматики никак не удосужатся обратить внимание на эти хорошие, светлые книги. Но в Интернете и библиотеках они есть. И ждут тех, кого раньше называли «юный читатель».

См. также: Борисов, Леонид Ильич
Борисов Леонид Ильич
Борисов Леонид Ильич
Леонид Ильич Борисов

75 лет Юнне Петровне МОРИЦ (р. 1937), русскому поэту, переводчику.

Если творчество Юнны Мориц представить как светлый дом под зелёным деревом, то войти в этот дом можно дважды: на высокое крыльцо поднимаются взрослые, а сквозь маленькую расписную дверцу туда-сюда носятся дети. Эта дверца открыта много лет. И вот фокус: взрослые тоже пытаются туда пробраться. Сочиняют всякие песенки — про резинового ёжика с дырочкой в правом боку или про огромный секрет для маленькой такой компании. А потом целыми десятилетиями как ни в чём не бывало распевают эти мудрые песенки, даже когда рядом нет ни одного ребёнка. Слово «мудрость» здесь, пожалуй, самое подходящее. Сколько бы ни бушевала поэтическая фантазия, сколько бы ни расцветали слова, раскрывшиеся самым неожиданным образом, всё равно читателю никуда не уйти от глубокого, в сущности, философского смысла, который, как всё настоящее, понятен любому ребёнку:
СОБАКА БЫВАЕТ КУСАЧЕЙ ТОЛЬКО ОТ ЖИЗНИ СОБАЧЬЕЙ.
К счастью, светлый дом детских стихов Юнны Петровны Мориц продолжает прирастать и хорошеть. В 2008, 2010, 2011 и 2012 годах появились новые замечательные сборники с названиями одно забавней другого: «Тумбер-Бумбер», «Лимон Малинович Компресс», «Крыша ехала домой»… Почему же столько лет при любой погоде удаётся большому поэту так надёжно беречь под своим крылом детские радости? Всё очень просто: нужно только раз и навсегда понять, что радость детства — это и есть радость жизни.

См. также: Юнна Мориц — официальный сайт
Мориц, Юнна Петровна
МОРИЦ, ЮННА ПЕТРОВНА
Малышам: От двух до пяти: Мориц Ю.П. Стихи
Коротко: Мориц Ю.П. Двигайте ушами
Коротко: Мориц Ю.П. Тумбер-Бумбер

1 июня 1937 года родилась Колин Маккалоу, автор “Поющих в терновнике”

Колин Маккалоу — австралийская писательница, прославившаяся романом «Поющие в терновнике».

Колин Маккалоу родилась 1 июня 1937 года в Новой Зеландии, в городе Веллингтоне (Новый Южный Уэльс) в семье Джеймса и Лоры Маккалоу. Мать Колин была родом из Новой Зеландии, среди её предков были выходцы из племени маори, коренного населения Новой Зеландии. Семья Маккалоу часто переезжала, осев в конечном итоге в Сиднее. Колин много читала и рисовала и даже писала стихи. Под влиянием родителей Колин выбрала медицину в качестве будущей профессии. Она училась в Университете Сиднея, где выбрала специализацией нейропсихологию. После окончания университета работала в Королевской больнице Северного побережья. В 1963 году Колин Маккалоу переехала в Лондон. С 1967 по 1976 Макаллоу занимается научной и преподавательской деятельностью в отделении нейропсихологии Йельской медицинской школы при Йельском университете.

В 1974 году был опубликован дебютный роман Колин Маккалоу «Тим», а через три года свет увидели знаменитые «Поющие в терновнике» — книга стала международным бестселлером, была переведена более чем на 20 языков и принесла автору признание и славу.

Помимо этого, Колин Маккалоу является автором многих исторических романов о древнем Риме (Римский цикл), пишет фантастику и детективы.

120 лет со дня рождения Константина Георгиевича ПАУСТОВСКОГО (1892-1968), русского писателя.

Моя писательская жизнь… началась с желания всё знать и всё видеть. И, очевидно, на этом она и окончится.
Поэзия странствий, слившись с неприкрашенной реальностью, образовала наилучший сплав для создания книг. Почти в каждой повести и каждом моём рассказе видны следы скитаний.
Сначала был юг. С ним связаны “Романтики”, “Блистающие облака”, “Кара-Бугаз”, “Колхида”, “Чёрное море” и ряд рассказов… <…>
Север вызвал к жизни такие книги, как “Судьба Шарля Лонсевиля”, “Озёрный фронт”, “Северная повесть”, и такие рассказы, как “Колотый сахар” и “Беглые встречи”.
Но самым плодотворным и счастливым для меня оказалось знакомство со средней полосой России. <…>
Самое большое, простое и бесхитростное счастье я нашёл в лесном Мещорском краю. Счастье близости к своей земле, сосредоточенности и внутренней свободы, любимых дум и напряжённого труда.
Средней России — и только ей — я обязан большинством написанных мною вещей. Перечисление их займёт много места.Я упомяну только главные: “Мещорская сторона”, “Исаак Левитан”, “Повесть о лесах”, цикл рассказов “Летние дни”, “Старый чёлн”, “Ночь в октябре”, “Телеграмма”, “Дождливый рассвет”, “Кордон 273”, “Во глубине России”, “Наедине с осенью”, “Ильинский омут”.
В Мещорском краю я прикоснулся к чистейшим истокам народного русского языка. <…> Своё отношение к русскому языку и мысли о нём я высказал в книге “Золотая роза” (в главе “Алмазный язык”)».
Как справедливо замечают исследователи, Паустовский «жил не в лучшее для мастера изящной словесности время». Зрелые годы его писательской жизни пришлись на период сознательной или, быть может, инстинктивной «внутренней эмиграции», сосредоточенного углубления в тайны природы и творчества, в изучение несметных сокровищ родного языка.
В этом смысле весьма показательны два эпиграфа к повести «Золотая роза». Первый — из Салтыкова-Щедрина: «Литература изъята из законов тления. Она одна не признаёт смерти». Второй — из Оноре де Бальзака: «Всегда следует стремиться к прекрасному».

См. также: Паустовский, Константин Георгиевич
Паустовский Константин Георгиевич
ПАУСТОВСКИЙ, КОНСТАНТИН ГЕОРГИЕВИЧ
Константин Георгиевич Паустовский
Lib.Ru: Константин Георгиевич Паустовский
Писатели о писателях: КОНСТАНТИН ПАУСТОВСКИЙ О РУВИМЕ ФРАЕРМАНЕ

120 лет со дня рождения Николая Николаевича ПЛАВИЛЬЩИКОВА (1892-1962), русского энтомолога, писателя, автора популярных книг о насекомых, повести «Недостающее звено».

Жизнь и повадки некоторых насекомых ошеломляют почище всякой фантастики. Достаточно открыть наугад любую книгу Николая Плавильщикова, как немедленно откроется грустная истина: человеческое воображение не способно измыслить то, чего не бывает в природе.
«Гусеница живёт и растёт, а внутри неё растут личинки мелкобрюха: они питаются жиром и кровью гусеницы. Ко времени окукливания гусеницы становятся взрослыми и личинки мелкобрюха. Они прогрызают вялую кожу чуть живой гусеницы и выползают наружу, превращаются в куколки» (из сборника «“Кто-то” на дереве»). Надеюсь, теперь ни у кого нет сомнений, откуда берут начало все кинострашилки про инопланетных «чужих»?
О мире насекомых Плавильщиков рассказывал с большим знанием дела и увлечением истинного энтузиаста. И впоследствии писателю выражали благодарность не только учёные-энтомологи, которых он сумел зажечь своей наукой, но и фантасты: «…знакомство с “Недостающим звеном” кардинально изменило мои взгляды на литературу. А знакомство с Николаем Николаевичем Плавильщиковым изменило взгляды на саму жизнь. Оглядываясь назад, я думаю, что знакомство с Николаем Николаевичем было одним из самых значительных событий моей жизни. Доктор биологических наук Плавильщиков был известным энтомологом, признанным в мире специалистом по дровосекам. Разумеется, я имею в виду жуков-дровосеков. Монголия, Корея, Япония, Индия, Иран, Мадагаскар… Николай Николаевич собрал уникальную коллекцию — 50 000 экземпляров. Столь же необозримой была его работа по популяризации научных знаний. “Очерки по истории зоологии”, или, скажем, “Гомункулус”, или “Краткая энтомология” до сих пор остаются настольными книгами любого любителя природы, а на великолепных переработках книг Ж.Фабра и А.Брема выросло не одно поколение» (Г.М.Прашкевич. «Малый бедекер по НФ, или Повесть о многих превосходных вещах»).

См. также: Плавильщиков, Николай Николаевич
Николай Николаевич Плавильщиков
Плавильщиков Николай Николаевич
Николай Николаевич Плавильщиков

225 лет со дня рождения Константина Николаевича БАТЮШКОВА (1787-1855), русского поэта, прозаика.

Бесконечно обращаясь к личности и творчеству Пушкина, мы не всегда задумываемся о том, какие стихи читал сам Александр Сергеевич, на какой благодатной ниве взросло прекрасное древо его поэзии. Между тем, не с Пушкина, но «с Жуковского и Батюшкова начинается новая школа нашей поэзии. Оба они постигли тайну величественного гармонического языка нашего…» (А.Бестужев).
В лицейские годы Пушкин называл Константина Николаевича своим учителем и очень любил его стихи, неизменно восхищавшие читающую публику «лёгкостью, изяществом слога и блестящим воображением». «Это ещё не пушкинские стихи, — отмечал В.Г.Белинский, — но после них надо было ожидать не других каких-нибудь, а пушкинских…»

К началу 1820-х годов из-за настигшей поэта психической болезни его муза умолкла. Однако он успел застать самое начало пушкинского пути в литературе и успел воскликнуть: «О! Как стал писать этот злодей!»
«Батюшков много и много способствовал тому, что Пушкин явился таким, каким явился действительно. Одной этой заслуги со стороны Батюшкова достаточно, чтоб имя его произносилось в истории русской литературы с любовью и уважением» (В.Г.Белинский).

См. также: Батюшков, Константин Николаевич
БАТЮШКОВ, КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ
Батюшков Константин Николаевич
Батюшков Константин Николаевич
Lib.Ru/Классика: Батюшков Константин Николаевич: Собрание сочинений
Путешествие во времени: Картины допожарной Москвы, 1811-1812 гг.

135 лет со дня рождения Максимилиана Александровича ВОЛОШИНА (наст. фамилия — К и р и е н к о – В о л о ш и н; 1877-1932), русского поэта, художника, историка искусства, философа.

О как молодо водам под кистью твоей, Как прохладно луне под спокойной рукой!.. Осиянный серебряной сенью кудрей, Возникал в акварелях бессмертный покой. Я всем телом хотела б впитаться туда, Я забыла б свой облик за блик на песке. Лёгкий след акварели, сухая вода, Я пила бы на этом бумажном листке. И, влюблённо следя за движением век, Озарённая ласковым холодом глаз, Поняла б наконец, что любой человек Этот призрачный мир где-то видел хоть раз.

См. также: Волошин, Максимилиан Александрович
ВОЛОШИН, МАКСИМИЛИАН АЛЕКСАНДРОВИЧ
Максимилиан Волошин
Волошин Максимилиан Александрович — художник
Lib.Ru/Классика: Волошин Максимилиан Александрович: Собрание сочинений

Форма меняется, но содержание остается. Вместо бумажных книг сказки читают с дисплеев покетбуков, а вместо скучных статичных картинок в книжках демонстрируют детям яркие мультфильмы. Веб-дизайнер из США Кристиан Джексон решил подготовить серию минималистичных плакатов – обложек для всем известных сказок. Сможете ли вы угадать, какая картинка к какой сказке относится?

Итак, на первой картинке зашифровано:

На первом изображении нарисован не логотип Apple, а иллюстрация к сказке о Белоснежке. Задумка создать серию плакатов для сказок появилась у Кристиана Джексона после рождения ребенка. Прочитав бесчисленное множество сказок своей дочери, дизайнер озадачился этой идеей. «Старым сказкам определенно нужны новые иллюстрации!» — решил художник.

И был в целом прав – даже ультрасовременное оформление не сказывается негативно на качестве содержания. Также не принципиально, что используют родители для чтения на ночь – старую бумажную книгу или современный ридер PocketBook Touch с сенсорным дисплеем, в памяти которого помещается целый книжный шкаф. В конце концов, главные иллюстрации при прочтении или прослушивании должна рисовать фантазия. А основная цель чтения на ночь – общение родителей с ребенком, развитие у него воображения и интереса к литературе. И тут уж точно не важно, что будет в руках – книга или электронный покетбук с таким же безвредным для зрения экраном.

А насколько у вас развита фантазия и ассоциативное мышление? Попробуйте угадать, какие сказки зашифрованы на следующих плакатах (ответы – внизу).

Американская новелла XX века богата именами, но имя Джона Чивера не затеряется среди них. Дело не в количестве произведений, удостоенных премий и попавших в различного рода антологии «лучших» и «лучших из лучших» новелл года, десятилетия, полувека… Главное в том, что Чивер продолжил важнейшие традиции отечественной и мировой новеллы, создав свою форму, чрезвычайно гибко отражающую жизнь.

Биография Чивера (р. 1912) включает вехи жизни обычного американца его поколения. Отправной точкой в ней стал экономический кризис рубежа 20-30-х годов. Последовавшее за ним десятилетие скитаний, жизни впроголодь одновременно было для Чивера периодом ученичества и поисков себя в литературе. Затем вторая мировая война, четыре года службы в армии. И непрекращающаяся литературная работа, появление первого сборника его рассказов The Way Some People Live (1943).

Чивера часто сравнивают с Чеховым. Здесь не просто близость творческой манеры, а общность мировоззренческих позиций. Определенность лично выношенных идеалов и скромность, требовательное отношение прежде всего к себе, к своему творчеству, внутреннее желание общественного поступка при полном отсутствии игры на публику — вот что роднит этих писателей.

Напоминает Чехова и писательская манера Чивера-новеллиста, в которой слились лаконизм и глубина, лирически-взволнованное и насмешливо-ироническое, а подчас и гротескно-сатирическое видение мира, умение запечатлеть всякую мелочь быта и пренебречь внешней похожестью ради жизненной правды. Творчество Чивера также отличается особой наполненностью каждого абзаца и каждой фразы. Маленькая подробность порой выявляет у него самое главное в рассказе, казалось бы случайно вставленное словечко вовсе не случайно. Его новеллы кажутся незамысловатыми. «Они просты, как сама жизнь», — так выразился один американский критик, но эта простота — плод большого таланта и труда, результат сложной работы с жизненным материалом.

читать дальше

Созидай золотые мгновенья!

25 мая во всех школах прозвенит последний звонок. И сегодня в нашей рубрике — письмо, которое мы получили от выпускницы 2012 года Кати Зориной.

Меня зовут Катя, мне 17 лет. Я живу в Санкт-Петербурге и учусь в 11-м классе. Переехали с семьей в Петербург летом 2010 года, так как сестра поступала в университет. До этого я жила и училась в Ленинградской области, недалеко от города Приозерска (пос. Плодовое).

Мне очень хочется вас поблагодарить за вашу рубрику, ведь именно она пробудила во мне живой интерес к поэзии, открыла новый источник энергии, который дает понять, что жить на свете стоит!

Я познакомилась с «Календарем поэзии» около двух лет назад, когда моя жизнь была еще действительно по-детски беззаботна и думать особо было не о чем. Позже, по мере взросления, появлялись все новые и новые вопросы, мысли, не дающие покоя. И вот теперь, когда начинается нервная бессонница, я уже не думаю о страшных вещах, а просто рука сама тянется к полке с книгами. Вы приоткрыли… нет, вы открыли занавес, отделявший меня и лирику. Возможно, это покажется пафосом или чем-то надуманным, но поэзия действительно помогает мне. Я стала лучше ориентироваться среди поэтов, у меня даже есть мои стихи-советчики. Одно из них — «Больному» Саши Черного:

Есть горячее солнце,

наивные дети,

Драгоценная радость

мелодий и книг.

Если нет — то ведь были,

ведь были на свете

И Бетховен, и Пушкин,

и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество

в каждом мгновенье -

В умном слове, в улыбке,

в сиянии глаз.

Будь творцом! Созидай

золотые мгновенья -

В каждом дне есть раздумье

и пряный экстаз...

Бесконечно позорно

в припадке печали

Добровольно исчезнуть,

как тень на стекле.

Разве Новые Встречи

уже отсияли?

Разве только собаки

живут на земле?..

Оставайся! Так мало здесь

чутких и честных...

Оставайся! Лишь в них

оправданье земли.

Адресов я не знаю -

ищи неизвестных,

Как и ты неподвижно

лежащих в пыли...

Будь женой или мужем,

сестрой или братом,

Акушеркой, художником,

нянькой, врачом,

Отдавай — и, дрожа,

не тянись за возвратом:

Все сердца открываются

этим ключом.

Есть еще острова

одиночества мысли -

Будь умен и не бойся

на них отдыхать.

Там обрывы над темной водою нависли -

Можешь думать… и камешки

в воду бросать...

А вопросы… Вопросы

не знают ответа -

Налетят, разожгут

и умчатся, как корь.

Соломон нам оставил

два мудрых совета:

Убегай от тоски

и с глупцами не спорь.